Королева не стала больше спорить. Тонгор был прав. Это она признавала, несмотря на то, что в ее голове теснились сотни доводов, требующих не отпускать любимого в опасный путь. Но она хорошо знала своего необузданного возлюбленного, знала его отчаянную натуру и понимала, как он изголодался по битвам и приключениям. Сколько раз за последние шесть лет, прошедших в мире, Тонгор жаловался, что становится похож на старый меч, брошенный в сырой подвал и постепенно покрывающийся ржавчиной. Женская интуиция и мудрость помогали Соомии понять Тонгора. Долгие, полные опасностей и приключений годы провел валькар, странствуя, добывая себе пищу, кров и само право на жизнь мечом и кинжалом. Он был пиратом, вором, разбойником-одиночкой и главарем банды. И лишь затем судьба привела его к трону самого могущественного государства Запада.
Итак, Соомия не стала прекословить и отговаривать Тонгора.
— Так когда же ты отправишься в путь? — спросила она.
— На рассвете, — последовал короткий ответ.
Саркайя улыбнулась, томно и призывно потянулась всем телом; ее руки скользнули к прическе, и тотчас же черные волосы водопадом сбежали по ее плечам и спине.
— До рассвета еще много времени, — прошептала она и улыбнулась, увидев, как сверкнули глаза Тонгора. Аккуратно уложив дочку в колыбель, могучий северянин легко поднял любимую на руки и крепко сжал ее в объятиях.
Глава 4
Морские драконы
От коварных рифов и ветров безумных,
От течений быстрых и огромных волн
Огради нас снова в плаваниях трудных,
От морских драконов огради нас, Горм!
Песня моряков Лемурии
Как только первые лучи позолотили край небосвода на востоке, из бухты Патанги вышла черная галера. Ей предстоял долгий путь. Пурпурные паруса надулись, ловя утренний ветер, черный корабль в полной тишине стремительно вспарывал носом воду. Лишь потрескивали шпангоуты, поскрипывали доски бортов и палубы да свистел в снастях ветер.
Утренняя дымка, густая, как молоко, клубилась над водой. Звезды все еще сверкали на небе, но с каждой минутой на востоке все сильнее полыхало багрово-золотое зарево, заставляя звезды померкнуть. Наступал день.
Резкий порыв ветра сорвал с гребня волны пену и швырнул ее на палубу галеры. Тонгор, меряющий палубу «Ятагана» широкими шагами, облизнул соль с губ. Прошли годы с тех пор, как могучий валькар сошел с палубы военного судна, и сейчас северянин радовался, что время, проведенное во дворце, за решением государственных дел, не заглушило в нем навыки моряка. Тонгор улыбнулся, тряхнул черной гривой на соленом ветру. Словно пьянящий напиток, вдыхал он морской воздух.
— Привет тебе, Горм! — раздался из его груди крик благодарности Богам. Опять жить полной жизнью, ощущать свою силу, нестись навстречу новым приключениям в открытое море, на стремительном корабле, бок о бок со старыми, надежными друзьями!
У штурвала стоял старина Дурган. Взойдя на мостик, Тонгор приветствовал его. Сам Барим, капитан пиратов, был на носу. Он полной грудью вдыхал соленый воздух, подставив свое тело брызгам морской воды. Барим оделся более чем легко. Помимо широких кожаных штанов и высоких сапог, он нацепил лишь широкую кожаную перевязь через плечо. Тонгор же сменил черный королевский бархат на потертые кожаные брюки и куртку странствующего лемурийского воина.
Черные сапоги до колен, широкий алый пояс, несколько раз обмотанный вокруг талии… Под кожаной курткой у Тонгора не было ничего, кроме ремней. За спиной Тонгора, словно крылья, развевалась черная плащ-накидка, прикрепленная к ремням на плечах застежками, украшенными кусками дымчатого кварца. Саркозан — большой меч из валькаров — покоился в кожаных ножнах на боку могучего варвара. Остро отточенный кинжал и поясной кошелек дополняли костюм и снаряжение Тонгора.
Барим внимательно смотрел, как повелитель Патанги подходит к нему, поднимая в приветствии руку.
— Отличный денек, приятель, а?.. — чертыхнулся рыжебородый капитан. — Я хотел сказать, Ваше Величество…
Тонгор ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами.
— Без титулов, Рыжебородый! Здесь ты — капитан, а я всего лишь член экипажа. И если мы хотим без лишнего шума войти в Таракус, то лучше будет на время забыть то имя, под которым меня знают как повелителя Запада.
— Черт побери, здравая мысль, парень, — согласился Барим. — Ну и какое имя мы тебе придумаем?
Что-то сверкнуло в золотых глазах Тонгора.
— Дай подумать. Слушай, когда я много лет назад был таракусским пиратом, меня называли Конгрим — Черный Ястреб. Так пусть и сейчас на борту «Ятагана» меня зовут так же — Черный Ястреб. Идет?
— Договорились, Черный Ястреб, — кивнул Барим.
За спинами моряков заскрипели доски. Обернувшись, собеседники увидели, что на нос галеры поднялся молодой коджан, офицер полка Черных драконов, Чарн Товис. Свой роскошный золоченый шлем и доспехи он оставил в Патанге. Теперь Товис был одет в костюм из черной кожи. Ступив на носовую палубу, он вежливо приветствовал своего повелителя и капитана судна.
Из всех благородных, умелых и храбрых воинов Тонгор взял с собой в это опасное путешествие только Чарна Товиса. Быть может, выбор пал на него потому, что именно он, еще совсем юношей, три года назад спас принца Тарта, вырвав его из лап Далендуса Вула. Своей храбростью и боевым искусством этот юноша сумел покорить и капитана, и команду пиратской галеры. Его мудрые речи, наравне с мужеством малолетнего принца, сыграли решающую роль в том, что пираты «Ятагана» перешли на сторону Патанги.
Однако на это была и другая причина. Дело в том, что Барим Рыжебородый был из той же стороны, где родился и сам Тонгор. Рыжебородый воин вырос на холодных, заснеженных равнинах Белнарта, на берегу залива Жаранга Татрайбаала — части великого северного океана. Белнарт лежал недалеко от родной страны Тонгора, где обитало племя валькаров, за хребтом Эобар. Тонгор принадлежал племени Черных Ястребов, давно и тесно связанных дружбой и родством с племенем Белых Волков, к одному из кланов которого принадлежал и Барим. Северяне редко пересекали горы Моммур. Поэтому они старались держаться вместе, когда вокруг начинали свистеть стрелы и звенеть мечи.
Чарн Товис был счастлив вновь оказаться на палубе «Ятагана» вместе со старыми друзьями. А кроме того, он был горд тем, что Великий Тонгор из десяти тысяч воинов выбрал именно его своим спутником в этом опасном путешествии. Не успел офицер обменяться приветствиями с Варимом и Тонгором, как за его спиной, над верхней ступенькой трапа, показалась круглая, как луна, физиономия Блая, расплывшаяся в улыбке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});